Наступили последние дни весеннего хода плотвы. На сей раз мы выбрали маленькую речку Чернявку - место преднерестового нагула плотвы, обитающей в Заславском водохранилище.
Ананьич шел впереди, подыскивая хороший омуток. Я осторожно следовал за ним. Под ногами скользота: только этой ночью речка после весеннего разлива вошла в свои берега.
Коммуникабельный Ананьич здоровался с рыбаками, застолбившими уютные места на речных заводях:
- Утро доброе! Как клев?..
- Так себе, клюет...
- Ни хвоста вам, ни чешуи...
И мы шли дальше, месили горки намытого ила. Вдруг Дмитрий Ананьич остановился. Прямо перед ним извивалась полуметровая щука. Измазанная илом, она была страшновата, хищно разевала зубастую пасть. До речки - метров десять. Но Ананьич забеспокоился:
- Что он ее так бросил? Тоже мне рыбак! Она ведь к воде направляется. Эй, щукарь! Как бы твоя добыча в реку не сиганула...
Стоявший у берега рыбак повел плечами, невнятно буркнул:
- Мое не пропадет...
Мы прошли еще метров десять и наконец, выбрали удобное место.
Клев был средний. Охотнее плотва хватала наживу при ловле в проводку. К обеду мы хорошо намахались удилищами. Присели перекусить. Мимо нас прошел рыбак. В его металлическом садке блестело несколько плотвиц. По аккуратно собранным снастям было видно, что он собрался домой.
- Видал? - спросил меня Ананьич, кося глазом на прошедшего мимо рыбака. - Неудачник уже закруглился.
А тот дошел до притихшей щуки и долго разглядывал ее. Взвесив на руке рыбину, громко спросил:
- Чья щука?
Мы - Ананьич, я и наш сосед, у которого «мое не пропадет», недоуменно молчали.